Лосев Сергей Сергеевич

Лосев Сергей Сергеевич (04.05.1961-03.2008)

Родился в Москве. Окончил Московский Государственный Университет им М.В.Ломоносова — филологический факультет (1978-1983), Аспирантуру Ленинградского Университета — кандидат филологических наук (1983-1986). Работал старшим научным сотрудником в Государственном Литературном музее (1986-2008).

Отец, Лосев Сергей Михайлович, русский, капитан 1 ранга-инженер по турбинам подводных лодок, Лауреат Ленинской Премии, участвовал в строительстве атомного ледокола «Ленин», принимал участие в первом испытании атомных подводных лодок под Северным Полюсом (1900-1980).

Мать, Ходжаш Светлана Измайловна, караимка, доктор искусствоведения, египтолог, заслуженный деятель культуры России, зав.отделом  Востока Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина (1923-2008).

Сергей Сергеевич Лосев занимался литературными переводами (стихи и проза ХVIII-ХIХвв.) с английского, испанского, французского языков (в т.ч. перевел ряд книг Дж. Даррела о природе, книгу Кейта Манн об Анне Павловой, книги Анри Труайя «Пушкин», «Николай II», книгу о немецкой кинематографистке Лени Рифеншталь «Триумф и воля»). Он также был автором многих статей «Онегинской энциклопедии» (2004). С 1997 по 2000 год Сергей Лосев работал корреспондентом парижской газеты «Русская мысль».

Основные научные интересы – германистика. Читал стихи, пел арии, любил Александра Пушкина, Александра Блока, Владимира Соловьёва. Разрабатывал Пушкинскую тему. Глубоко знал архитектурную историю Москвы и Подмосковья.

Научно интересовался историей балета. Был знаком со многими солистами Большого театра, что отразилось в его живописных работах.

Рисовал с детства, но серьезно занялся живописью в 1993 году. Написал более двухсот живописных полотен и эскизов на разные темы: портреты известных людей, красивые женские образы, пейзажи, в которых предстают романтическая природа, удивительные города и храмы.

Но самой любимой для него всегда оставалась тема балета. Она захватила С.С. Лосева еще в 1978 году, при посещении Большого театра, а с начала 1990-х стала ведущей в его творчестве. В живописи он пытался передать удивительную пластичность фигур и ритмику движений людей балета. Красоту танца он переводил в многокрасочную живопись. Изображая бесконечные балетные образы, художник проживал в них вместе с артистами воображаемую гармоническую жизнь.

Провел несколько живописных выставок в Москве, Боровске и Киеве.

Сергей Лосев тяжело пережил Бесланскую трагедию; до конца своих дней он принимал деятельное участие в помощи детям, пострадавшим от нее (2004-2008).

Работы С.С. Лосева демонстрировались на выставках:
2007г. выставка в Государственном мемориальном музее А.Н. Скрябина в Москве
2007г. персональная выставка: «Тебя, как первую любовь» в Боровская картинная галерея
2008г. персональная выставка «Балетная сюита» (Клуб-галерея «Крылатский орнамент», организатор «Союз Творчество» (Москва)
2009г. персональная выставка «Полёт» в галерее «Союз Творчество», Триумфальная пл.д.1 (Москва)
2011г. персональная выставка «С мечтой о балете» в Красноармейской картинной галерее, организатор «Союз Творчество» (Москва)
2013г. персональная выставка «Послесловие» в галерее «Союз Творчество».

Галерея «Союз Творчество» в 2008 году открыла для себя удивительно одарённого и светлого художника Сергея Сергеевича Лосева.
Это — «Российский Матис», художник, литератор, переводчик, историк, филолог.

Сергея Лосева, который умер в феврале 2008 года, мы совсем не знали. Так случилось, что в августе 2008 года, через наших общих знакомых, нам позвонила мама Сергея — Светлана Измайловна Ходжаш (1923–2008), по профессии египтолог, доктор искусствоведения, всю свою жизнь проработавшая в ГМИИ им. А.С.Пушкина,  была подругой директора музея Ирины Александровны Антоновой.
Светлана Измайловна передала нам всю коллекцию своего сына и завещала нам по своему усмотрению распоряжаться его наследием.
Нам пришлось собирать о нём информацию по крупицам – работа, знакомые, родственники, часами записывая любую информацию о нём. Получилась очень интересная биография об очень интересном человеке, которого мы полюбили.

Работы художника находятся в собраниях:
Мурманском областном художественном музее
Ивановском областном художественном музее
Картинной галерее г. Красноармейска Московской области
Волжском музейно-выставочном комплексе
Боровской картинной галерее
Муромском историко-художественном музее
Угличском государственном историко-архитектурном и художественном музее
Юрьев-Польском историко-архитектурном и художественном музее
Галерее «Союз Творчество» (Москва).

****************************************************************

Жизнь в розовом цвете

Сергей Сергеевич Лосев. Никому не известное имя. Никому не известный художник. К тому же непрофессионал. Написал более двухсот небольших картин. Очень любил балет. По профессии – филолог, кандидат наук, 24 года проработал в Государственном Литературном музее, знал пять европейских языков, перевел  на русский целый ряд книг. Умер в 46 лет, загадочно и странно.

Заранее знал о своей кончине, и уже года за два до нее беспокоился о судьбе своего наследия.

К этим кратким биографическим сведениям можно добавить еще несколько. Сережа был сыном двух замечательных людей. Его мать, Светлана Измайловна Ходжаш, караимка по национальности, по профессии египтолог, доктор искусствоведения, всю свою жизнь проработала в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина; издала все лучшее из египетской коллекции. Отец, Сергей Михайлович Лосев, сын выдающегося русского химика и военного инженера М.Л. Лосева, -капитан 1-го ранга, строитель атомных подводных лодок, награжденный многими правительственными наградами; лауреат Ленинской премии. Сережа, сын немолодых родителей (матери 38, отцу 60), был вундеркиндом: уже в пятилетнем возрасте говорил и писал, как взрослый человек, сочинял стихи, рисовал. С годами он приобретал все новые знания, таланты его расцветали. Но – он был  очень необычен как личность, и – очень одинок. У него не было глубокого взаимопонимания с матерью — она любила древнее и классическое искусство, а на его занятия живописью смотрела, как на блажь; впрочем, они были очень похожи – и внешне, и своей человеческой неординарностью, и любовью к животным, и большой, без лишних слов,  добротой. Они и в иной мир ушли почти одновременно, в один год – она вслед за ним. У Сережи не было близких друзей, любимых женщин. Было только любимое искусство. Большую его часть занимают сцены балета. Балерины, балерины, балерины… Изредка с партнерами. Иногда он писал их по многу раз, слегка варьируя позы, движения, ритмику. Иногда картины получали название, иногда оставались анонимными. Так, как Сергей знал балет, его знают немногие. Говорят, что он был лично знаком со многими выдающимися танцовщицами, что многие даже позировали ему. Может быть. Но это не важно; портретность исполнителей для него не имеет значения, более того – она чужда его поэтике.  Ведь что такое танец? Это не бессмысленное вращение рук и ног, нелепые скачки с места на место, прыжки вверх или приседания. Это отражение образа мира и всей человеческой жизни, своего рода философия бытия. Танец возник на заре человечества, и еще в греческих мифах мы много слышим о нем: воинственные юноши-куреты плясали вокруг новорожденного бога Зевса, чтобы заглушить детский плач – иначе его погубил бы отец Кронос, стремившийся уничтожить ребенка, чтобы не позволить ему впоследствии ниспровергнуть отцовский трон. Юноши со щитами, бряцая оружием, в день рождения богини Афины  танцуют особый «Огненный» танец – Пиррихию. Пляшут и вокруг новорожденного римского бога войны Марса. Танцуют боги, танцуют богини, танцует природа, потому что в танце раскрывается сила ее  жизнеспособности.

Балетные сцены С. С. Лосева разные, и разного качества. Менее удачными представляются те, где балерины застывают анфас, как в любимой самим автором «Майе». Более интересны другие, что показывают танец в процессе. Здесь разворачивается настоящая феерия движений. Они совершаются в узкой пространственной зоне, следующей за передней картинной плоскостью. Нет глубоких, уходящих вдаль перспектив, нет и «обратных» эффектов. Все строится вроде реалистически, но на деле это не взятый из жизни «натурный образ», а композиция, умело сочиненная знатоком. Иногда сцены варьируются по многу раз, и часто балерины предстают со спины, что характерно для автора: не нужно разглядывать лица — нужно сосредоточиться на магической власти движений. Ритмический строй танца передан превосходно, и кружево сцепленных рук и ног превращается в некий таинственный механизм, который позволяет понять, чем живет этот мир. Прерывистое дыхание, частое биение сердца, колотящийся пульс – ведь танец  это сложнейшая, филигранная работа, не допускающая осечек: тогда — упадешь, тогда — смерть, и разрушится все созидаемое.

Глядя на балетные сцены С. С. Лосева, не надо искать сходства с Э. Дега. У великого французского мастера – свой балет, свои балерины, свой мир гармонии. Наш автор, при всей любви к импрессионизму, очевидной в его картинах, — совсем иной. Не стоит и сопоставлять масштабы дарований – мы еще не знаем критериев, в соответствии с которыми нужно судить творения Сергея. Но очевидно, что он любит фрагментировать, отсекать ему ненужное, останавливаясь на том, что одухотворяет. Он любит балет за его красоту, ослепительно-яркую праздничность и – проходящесть. Когда кончается праздник, принцесса превращается в Золушку, а ее великолепная колесница в тыкву, влекомую мышами. Но пока он длится, он позволяет и другим пережить свой высший духовный взлет.

Много таких взлетов пережил художник, чтобы донести их до нас. Они прекрасны и ярки, облачены в особую форму. Колорит его картин жизнерадостен, светел и нежен. Розовые, голубые, зеленые, желтые, сиреневые цвета, сливаясь в одно большое радужное пятно, представляют какую-то волшебную, невероятно счастливую жизнь, которой нет на земле.

Людмила Акимова,
ведущий научный сотрудник  ГМИИ им. А.С.Пушкина, доктор искусствоведения, профессор

*************************************************

Слово о Сергее Лосеве

Он любил детей…Он любил их пламенно, нежно, сам не имея их. Иногда казалось, что вся его человеческая суть сводится к этому прекрасному чувству – любви к детям.

И случился в его жизни Беслан…И душа этого неописуемо доброго, отзывчивого человека изранилась, глядя на страдания детей. Больницу за больницей обходил Сергей, принося в каждую палату хоть что-то, что могло бы порадовать детское сердечко,  зажечь искорку в его до боли грустных глазах. И ему это удавалось. Чаще всего это бывали очень красочные, детские картинки художника Сергея. Он был еще и замечательным фотографом. Целые альбомы фотографий детей Беслана он приносил к нам в осетинский центр, и так вдохновенно говорил о каждом из них. А как бывал рад Сергей каждому письму из Беслана от полюбивших его детей, с которыми у Сергея завязалась настоящая дружба. Дети писали ему обо всем вплоть до мельчайших подробностей, и сейчас, наверно, продолжают писать ему, не подозревая, что на эти письма они уже никогда не получат ответы от ставшего им родным Сергея. Сергея уже нет среди нас. Он нежданно ушел в мир иной. Ему стало плохо на улице, и хотя его доставили в больницу еще живым, спасти его уже удалось.

Ушел от нас человек добрейшей души, чистой совести, такой нужный всем в наше непростое время. Царства тебе небесного, Сергей. Мы будем помнить тебя всегда.

Зема Базоева

***************************************************

Огонь, мерцающий в сосуде…

Сережа. Классный парень. У него пятно на рубашке, но ему простительно – он художник. Ау, девушки, где вы? Как прошли вы мимо такой красоты? Мимо такого таланта? Он живет в Москве вместе с мамой, ему 46. Он боготворит женщин и рисует только их. Вы можете встретить его в Серебряном бору и в Норвегии, в Звенигороде и в Англии, в Дании и в Боровске. В каждом городе, каждой стране он увидел что-то свое, до него никем не найденное. Сергей встречался с самой английской королевой! Не верите? В Боровской картинной галерее его выставка – непременно сходите!  Фотографии и картины.

Рассказывает Сергей:

«Я никогда не имел возможности оторваться от земли, я плохо танцую и неловок в жизни. Но моя мама – караимка, и восток живет в моей крови. Именно поэтому  балет и гимнастика в моей душе – навсегда. Я пишу мир, в котором хотел бы жить. Свой стиль я нашел интуитивно. Мне близок импрессионизм и примитивизм, я подсматриваю в жизни забавные сценки, а потом воссоздаю  их на полотне. Иногда вынашиваю образ в сердце долгие годы. Образ должен созреть, «подойти», как говорят хозяйки про тесто, а потом я повторяю его на холсте, работая долго, часами. Дома на балконе или на природе в Серебряном бору.  И хотя из художников мне близка графика Нади Рушевой, для своего творчества я выбрал живопись. Почему? Потому что это мир ярких красок и чистых желаний. Это мой мир.

Вот моя любимая картина – Анна Павлова.  Моя визитная карточка. Для меня Анна Павлова – это свет далекой звезды, идеал. Ведь она совершила колоссальный творческий подвиг – объехала со своим искусством весь земной шар. Не довольствовалась тем, что ей рукоплещут в шикарных залах больших городов, а несла радость  тем людям, которые живут далеко от столицы и не могут видеть настоящий балет.»

 Скоро у Сергея выйдет и книга о мастерах русского балета. С балетом, о котором Сергей знает почти все, связаны ключевые события его жизни. Вот первое и, может быть, самое яркое – выступление Майи Плисецкой в Большом. 1978 год. Ему всего 17.

«Вспоминаю торжественный пурпурно-золотой зал Большого Театра. Поход на спектакль был мне наградой за успешное окончание школы. Со мной рядом отец – морской офицер при кортике и золотой медали лауреата Ленинской Премии. Первые ряды партера положены ему по чину. Звучит «Болеро» Равеля – пластинку с этой фантастической музыкой отец слушал почти каждый вечер. На сцене – круглый помост и в самом деле схожий с вращающимся на шпеньке проигрывателя диском. На помосте —  героиня вечера, босая с распущенными медно-рыжими волосами в белой майке, обтягивающей хрупкое тело. Нарастает темп, ритм, усиливается дробь барабанщика. Как завороженный, я не в силах отвести бинокль от священнодейства, подобного магическому ритуалу. На последних тактах балерина выбрасывает руки вперед, потом скрещивает перед собою, делает прыжок и все стихает. И вот он – миг рукоплесканий – на сцену летят охапки цветов. В наши дни так не принято —  объясняется тем, что недолетевшие до цели цветы, падая в оркестровую яму, портят инструменты. И я боялся, чтобы артистка, выходя на поклон, случайно не наступила босой ногой на шипы роз. Избитая метафора о шипах и розах на пути артистки приобрела вполне материализованный характер. Это было единственное исполнение «Болеро Равеля» в Москве».

Почему же душа Сергея стремится именно сюда? Почему он не устает задумываться о том, что же это за чудо — балет? Откуда в душе у человека рождается  стремление встать на пальчики, быть выше земли? Что это? Жажда оторваться от бытовых проблем, преодолеть мучительное земное притяжение или просто игра? А помните, тогда, в детстве, когда солнце светило особенно ярко, была такая игра «Выше земли»? Когда все должны найти себе место выше земли – залезть на скамейку, качели, крыльцо, бордюр или забор, но быть непременно – выше… Хорошо, если легкие ноги несут послушное тело, если ты ловок и быстр, словно молодая пантера. Тогда ведущий не догонит тебя и, встав на землю, чтоб подразнить его, ты стремительно несешься к новому убежищу. А если ты грузен и неловок? А если ты тучен и неуклюж? А если ты болен? А если это — навсегда? Не каждому человеку дана возможность быть главным героем  праздника жизни, (который, в сущности, и есть балет), но каждый может обрести радость переживания  прекрасных, возвышенных, торжественных минут ради которых и стоит жить. Изображая танец, душа Сергея проживает ту жизнь, которую не может прожить его тело. Живопись дает ему возможность, быть причастным балету, подняться на цыпочки (не для того ли женщины придумали каблуки?) и он знает, что такое пятая позиция и как правильно исполнить фуэте лучше иного танцора, окончившего школу хореографии. Он никогда не выйдет на  балетную сцену, но он проживает эту жизнь, полную таинственной красоты и божественного удивления, которое снова и снова подталкивает его душу искать ответ на вопрос «что такое красота и почему ее обожествляют люди»? Это стремление его души подобно поиску девочки Алисы, бегущей за белым кроликом, и именно оно присуще настоящему художнику. В пластике балета так легко увидеть картину, ведь танец является символом человеческих отношений. Не потому ли истории, подобной этой, позавидовали бы Петрарка и Шекспир?

«Из всех легенд, рассказанных человечеством, из судеб художников, живших на земле,  мне особенно близка одна. Это легенда о любви бедного художника Пиросмани, о котором люди говорили, что на кончике его кисти сидит ангел, к французской певице Маргарите. И если нам известен всего один портрет Маргариты работы Пиросмани и то с афиши, то у меня несколько сотен рисунков и множество холстов, посвященных Нине Ананиашвили. Я был почти на всех ее концертах. Когда я смотрю на нее, я не властен не чувствовать и не изображать удивительный божественный огонь её  танца. Сегодня Нина хранит около 10 моих рисунков. Она знает о моем чувстве к ней. Я никогда близко не общался с ней, но меня это не обижает. Нина для меня как богиня,  и на большее я и не претендовал.»

Так же тонко, как прекрасное, Сергей чувствует и горе. Он рассказывает, как три года назад в московских больницах встречался с детьми Беслана. Его поразили их грустные глаза. Многим из них Сергей подарил свои картины. Дружба с ними продолжается до сих пор.

Сергей говорит о своих  переводах  книг Дж. Даррелла о природе, Анри Труайя «Пушкин», «Николай II». С особым трепетом Сергей однажды прочитал в газете «Вечерняя Москва» несколько добрых слов, которые сказала Майя Плисецкая о переведенной им книге «Лени Рифеншталь: триумф и воля.», немецкой кинематографистке. Переводил с английского и французского, испанского и немецкого. Само знание языков стало для него одним из видов искусства. Оно позволило ему путешествовать.

Это видно и по его картинам. Старинный замок Розенборг в Копенгагене, вечный и неподвижный и девушки, играющие в «тарелочку», веселые и современные. А вот забавная сценка, подсмотренная на окраине Парижа, возле замка Шато Венсенн: 2 девочки прыгают со ступенек крыльца. Такой солнечный день, что хочется зажмурить глаза. Девчушки в платьях балерин, и в этом есть что-то трогательное и необычное. Изящную тонкую красоту Сергей видит повсюду и дарит ее нам. Не удивительно ли, что по образованию Сергей филолог и живописи его никто не учил. C благодарностью вспоминает уроки в детской студии пионерского лагеря (а ведь это всего 2-3 недели общения с любимым учителем). Студентом он получил, правда, 2 профессиональных урока в студии Московского Университета, но вскоре ушел оттуда.  Возможно, в некоторых случаях правильные уроки могут погубить талант.

На его полотнах жизнь действительно ослепительно прекрасна. Девушка в пышном платье невесты, и белое облако над свадебной машиной – как балетная пачка. Перед нами герои Шагала, спустившиеся с небес. Это фото Сергей привез из Версаля.

Откровенность нашего разговора достигла той глубины, которая пугает и завораживает.

-Сергей, героини Ваших картин – прекрасные, чистые, возвышенные артистки и танцовщицы, а в обыденной жизни какова ваша встреча с девушкой, с женщиной? Вы были когда-нибудь влюблены?

Сергей ответил без стеснения:

«Я любил девушку, Ирину. Она грузинка и прекрасная гимнастка. В августе 1981 года я отдыхал в Сочи и готов был лететь в Тбилиси, чтоб встретиться с Ириной. И представьте себе, в Красной поляне, в очереди у билетных касс, я встречаю её саму. Полтора часа, которые мы провели вместе, были самыми счастливыми в моей жизни. Она рассказывала, как проходили соревнования, я читал ей стихи, говорил о своем чувстве к ней. Потом она уехала. Больше настоящей любви в моей жизни не было».

Мы сидели с Сергеем в осеннем парке. Этот особенный человек сам был как осенний лес: худенький, сутулый, обращенный в себя. Глаза у него такие, как бывают у старых собак, у которых веки нависают на зрачки, и Сергей все время опускал их вниз, может быть, чтобы люди не видели их скорбность? Мы говорили с ним о нашем веке, в котором люди привыкли не только встречать по одежке, но и жить исключительно по одежке, а потому подобны окрашенным гробам, красивым снаружи, а внутри полным тления, и я не переставала удивляться богатствам, открывающимся мне в художнике. Он был подобен старинному сундуку, невзрачному с виду, но если бы хоть кто-то потрудился приподнять крышку этого сундука! В нем было всё: и свое виденье мира, и образованность, и эрудиция, и, прежде всего, какая-то удивительная сердечность, которая и подкупала больше всего. Почему  мимо него прошли не только девушки, но и искусствоведы, ценящие искусство? Почему директора выставочных залов не желали даже разговаривать с ним, посылая ответ в грубой форме? Потому что они никогда не задумывались над теми вопросами, которые были важны для тебя, Сережа. Никогда, никогда не побегут они за белым кроликом! И если говорить о женщине, которой особенно свойственно искать счастье и радоваться красоте, то героиней сегодняшнего дня стала успешная женщина-вамп с акульим оскалом, и человеку с таким возвышенным отношением к женщине пора уходить. В монастырь. Или в искусство. Или в провинцию, в Боровск, рисовать сирень или желтые листья. Недаром именно здесь состоялась твоя первая выставка. Вдалеке от московской суеты, где на новеньких «Мицубиси» несутся эти потрясающе красивые куклы, желающие получше устроить свою судьбу. Эти стервы, (а что, режет слух? есть даже книга такая  «Как стать стервой»), о которых ты думаешь так хорошо.

Парадокс: повсюду в жизни человек ищет проявлений любви, а когда находит ее несомненные приметы, безжалостно проходит мимо. Как тут не задуматься,

…что такое красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Сережа знает ответ на это вопрос. Ведь его искусство «берет за сердце и немного сжимает его».

(Текст статьи был исправлен Сергеем Лосевым)

Докиш Нелли       сентябрь 2007 г.                         г. Боровск